Лора Иванкова

ОТКУДА ВООБЩЕ ВЗЯЛАСЬ

ТРАГИЧЕСКАЯ МАСКА С КОЛЬЦАМИ?

Copyright©L.Ivankova, 2003 All rights reserved

Эта статья имеет, в общем-то, весьма косвенное отношение к Шекспировскому вопросу и к этому сайту, однако, возможно, приведенные здесь сведения и соображения подвигнут кого-то из посетителей сайта на дальнейшие научные изыскания в весьма перспективных, как мне кажется, направлениях. Впрочем, скептики наверняка скажут, что я рассуждаю о ерунде, которая гроша ломаного не стоит, особенно по сравнению с крупномасштабной проблемой о личности Шекспира. Но, как говорилось в одной книге, "не судите опрометчиво"…

Случилось так, что именно благодаря этой маске я познакомилась с И.М. Гилиловым, и хотя его теория в целом мне показалась убедительной еще тогда, когда я узнала о ней из огоньковских статей начала 1990-х годов, все же мне никогда не пришло бы в голову искать знакомства, не будь пресловутой "маски с кольцами". Дело в том, что с некоторых пор она буквально преследует меня по пятам, и, встречаясь с нею в очередной раз, я не могу отделаться от мысли, что она скрывает под собой некую удивительную тайну, причем не обязательно имеющую отношение к Шекспиру.

Мне представляется, что с маской связано несколько вопросов, каждый из которых имеет и самостоятельное значение:

1. Каково происхождение маски? Кто пустил ее гулять по свету? Что она означает?

2. Каким образом она попала в Англию?

3. Какое значение ей придавали люди, входившие в окружение Шекспира? Являлась ли она действительно знаком принадлежности к определенному поэтическому кругу?

4. Откуда взялась маска на шмуцтитуле гросартовского переиздания "Жертвы Любви"?

Сразу хочу предупредить, что я только ставлю эти вопросы, однако ответов на них у меня нет. Могу лишь высказать ряд предположений.

И.М. Гилилов считает, что маска имеет итальянское происхождение. Один из читателей "Игры…" прислал ему письмо, в котором утверждал, что видел эту маску в одном из русскоязычных изданий новелл (?) итальянского Возрождения. Она была там якобы воспроизведена на титульном листе сочинений Дж. Саннаццаро, вышедших в XVI в. Мне эту книгу новелл (?) не удалось найти ни в РГБ, ни в ВГБИЛ, ни в ГПИБР. Однако я пролистала в отделе редкой книги ВГБИЛ справочник по всем итальянским издателям и печатникам XVI в., и там эта маска в качестве эмблемы мне не встретилась ни разу. Если маска действительно из Италии, то можно сделать вывод, что она не являлась эмблемой конкретного издателя или печатника, а использовалась лишь как самостоятельный декоративный элемент (то же самое - в Англии и во Франции).

Когда я говорю, что маска "гуляла по свету", я ничуть не преувеличиваю. Помимо итальянских книг (если верить читателю "Игры…"), шекспировских пьес, Кориэтовых "Crudities" и еще ряда английских изданий, перечисленных Гилиловым в примечаниях к "Игре…"), эта маска изображена и на других, никак не связанных между собой книгах. Например, в сборнике писем кардинала д'Осса, французского посла в Риме и одного из ближайших советников короля Генриха IV: Lettres de l'illustrissime et reverendissime Cardinal d'Ossat.… A Paris, par Ioseph Bovillerot…, M. DC. XXVII [accents omis]. Там эта маска была помещена (совершенно ни к селу ни к городу) в конце первого раздела книги - Avertissement (Предуведомление), перед разделом Au lecteur ("К читателю").

Рис. 1. Таинственная маска в сборнике писем кардинала д'Осса (1627).

В другой раз маска - несколько измененная внешне, но тем не менее та же самая - встретилась мне на титульном листе "Метаморфоз" Овидия, вышедших в Лондоне в 1595 году.

Рис. 2. Таинственная маска на титульном листе "Метаморфоз" (1595).

А на днях я увидела ее - в привычном виде, как она воспроизведена несколько раз у Гилилова - на титульных листах по крайней мере двух мазаринад, т.е. памфлетов против кардинала Мазарини, издававшихся во время Фронды (см. т. 39а мазаринад 1649 г. в собрании Музея книги РГБ; для особо интересующихся могу прислать их названия). Как известно, мазаринады печатались чаще всего с фиктивными выходными данными, не являются исключением и эти две.

Как выразился бы Остап Бендер, "маски расползаются по свету как тараканы".

Разумеется, скорее всего во Франции маску использовали просто как художественный элемент, не имея никакой задней мысли. В Англии же, как мне кажется, она вполне могла обозначать принадлежность к определенному поэтическому кругу, и в этом я склонна согласиться с Гилиловым. В самом деле, если маска действительно украшала сборник сочинений Саннаццаро, то эту книгу, на мой взгляд, просто не могли не знать, в частности, Филип Сидни и его сестра - ведь Саннаццаро был автором сочинения под названием "Аркадия", как и Филип Сидни! А то, что Мэри Сидни - Пембрук входила в "шекспировский круг", не отрицают многие шекспироведы, какой бы версии насчет личности самого Шекспира они ни придерживались. Моя идея состоит в том, что в Англию маска могла проникнуть именно с книжкой Саннаццаро.

Далее, ряд шекспироведов признают, что Овидий был любимейшим автором Шекспира, а мы видим маску на "Метаморфозах". Вполне возможно, что, воспроизводя маску, помещенную в 1595 г. на титульном листе "Метаморфоз", в пьесах Шекспира (а также в других книгах, в т.ч. - не забудем! - в кориэтовых "Crudities") издатели (точнее, те, кто за ним стояли) хотели подчеркнуть их внутреннюю связь (каков характер этой связи, еще предстоит разобраться). Интересно, что выход Овидия из печати почти совпадает по времени с двумя опубликованными примерно тогда же - в 1593 и 1594 гг. - первыми шекспировскими поэмами ("Венера и Адонис" и "Похищение Лукреции"), в которых исследователи признают наличие овидиевых мотивов.

Что касается преподобного Александра Гросарта, то своим переизданием "Жертвы Любви" он задал не одну загадку (чего стоит хотя бы его "оригинальная" пагинация!).

Я согласна с утверждением, что вряд ли в распоряжении Гросарта имелся пятый, не знакомый нам экземпляр "Жертвы Любви", где на шмуцтитуле была изображена маска, а не филдовский "Якорь надежды". Жалко, конечно, что мы как раз теряем этот самый якорь надежды на обнаружение еще одного экземпляра столь редкой книги, но тут ничего не поделаешь.

Однако главные вопросы, связанные с переизданием честеровского сборника в 1878 г. и обсуждаемой здесь проблемой, остаются открытыми: зачем Гросарт заменил филдовскую эмблему на маску и откуда (из какой книги) он взял эту самую маску? Я затрудняюсь, честно говоря, высказать какие-либо гипотезы на сей счет.

Но есть еще одна необъяснимая замена, которую произвел Гросарт. В своем переиздании он воспроизводит титульные листы сразу двух вариантов честеровского сборника: и того, где указан 1601-й год издания, и того, где стоит 1611-й. На том титульном листе, который датирован 1611-м годом, над названием книги ("Anuals of great Brittaine") имеется художественный элемент - бордюр в виде изящно украшенных букв АА.

Рис. 3. Бордюр типа "АА" в честеровском сборнике, переизданном А. Гросартом (1878).

Похожий бордюр типа "АА" есть и в оригинале, хранящемся в Британской библиотеке (см. репродукцию в книге Гилилова). Однако эти бордюры, несмотря на все сходство, совершенно разные! Стало быть, Гросарт (рисовальщик по его заказу) воспроизвел данный декоративный элемент вовсе не из оригинального издания "Жертвы Любви", а из какой-то другой книги!

Рис. 4. Бордюр типа "АА" в Лондонском (оригинальном) экземпляре честеровского сборника (датированном 1611-м годом).

Надо сказать, что гросартовское "АА" (Рис. 3) встречается в массе книг елизаветинско-якобианской эпохи - порядка 30 только известных, вышедших в период с 1584 по 1642 гг. (см. перечень разнообразных бордюров типа "АА" на Интернет-сайте: http://fly.hiwaay.net/~paul/aa/index.html).

Что же касается оригинального варианта бордюра (Рис. 4), то его двойники попадаются куда реже. На том же сайте приведена лишь одна книга, которая имеет такой же бордюр типа "АА" (с переплетенными ножками), как в Лондонском экземпляре (датированном 1611 г.). Книга эта - "The Sculler" Джона Тэйлора, Водного Поэта Его Величества, причем вышла она в 1612 г., то есть примерно тогда же, когда и "Жертва Любви" (по Гилилову). Я не хочу сказать, что это сходство редкого художественного элемента в книгах Честера и Тэйлора доказывает, что они были выпущены в свет одновременно (как мы видели выше, другой - гросартовский - бордюр типа "АА" встречается в изданиях, выходивших на протяжении почти 60 лет), однако сам по себе этот факт весьма примечателен и кажется мне достойным упоминания.

В любом случае и здесь возникают два вопроса: зачем Гросарт заменил бордюр и из какой книги он взял свой вариант?

Возможно, ответ на эти вопросы, равно как и на те, что я задала выше насчет таинственной маски с кольцами, поможет прояснить не только методы работы преподобного А. Гросарта с редкими изданиями, но и решить какие-то другие загадки. Впрочем, даже простое удовлетворение любопытства - само по себе дело похвальное.

Где-то в Интернете (сейчас уже не могу найти, где именно) мне встретилось замечание о том, что А. Гросарт имел обыкновение вставлять посторонние художественные элементы в переиздаваемые им книги. В частности, при переиздании Э. Спенсера он взял некоторые иллюстрации из книги эмблем Яна ван дер Ноота (Jan van der Noot) "A Theatre for Worldlings" (1569). До этой редкой книги я пока что не добралась, возможно, в ней действительно найдется что-то интересное. Вообще, мне представляется весьма перспективным поиск маски с кольцами в столь популярных в XVI-XIX вв. сборниках эмблем (для желающих предпринять такой поиск могу выслать список этих сборников). Возможно, в какой-то из них удастся найти смысл маски и прояснить ее происхождение.

В заключение хочу отметить следующее. Для каждого человека, даже поверхностно познакомившегося с Шекспировским вопросом, совершенно очевидна его комплексность и чрезвычайная сложность составляющих его проблем, поэтому, на мой взгляд, исследователям следует воздерживаться от их упрощения, ибо оно нисколько не приближает нас к их разрешению.

Дата публикации в Интернете 16.11.2003