|
Критик - это читатель,
который причиняет неприятности. |
|
Жюль Ренар
|
Здравствуйте, Илья Менделевич.
Вас, наверное, может удивить, почему вместо ответа на статью Г.Михайлова я публикую здесь письмо вам. Однако объясняется это очень просто. Как оппонент и собеседник Г.Михайлов мне неинтересен. Ничего любопытного, кроме ругательств, я для себя в его статье не обнаружил. Михайлов пишет, что я искажаю факты, но ни одного примера искажения фактов не приводит, зато не стесняется приводить из моих статей фальшивые, сконструированные им самим "цитаты". Ни одного дельного аргумента, который бы опровергал мои тезисы, в его материале я тоже не нашел.
Примечание. Единственное возражение, с которым я мог бы согласиться, касается русского написания имени "Rutland", но оно, увы, сильно запоздало. На мою ошибку мне указали уже давно, и материал был снят с сайта еще в середине марта 2003 г.
Да и вашу книгу он знает, к сожалению, плоховато. Вот, например, он оспаривает мой перевод глагола "put down" (в статье "Его звали Роберт") как "побивает, побеждает, кладет на лопатки" ("то, что предлагает Б.Б.- "переплюнул" или "положил на лопатки" - не представляется нам оптимальным"). А ведь это не мой перевод, Илья Менделевич, а ваш.
В главе "Самодовольный колбасник или унылый портной?" вы рассказываете о пьесе "Возвращение с Парнаса" и, в частности, пишете:
По ходу пьесы Кемп говорит, что "наш феллоу" Шекспир ПОБИВАЕТ всех университетских писателей (...)
Так вот, использованное вами здесь слово ПОБИВАЕТ - это как раз и есть ваш собственный (причем совершенно точный) перевод глагола "put down", потому что именно этот глагол и употребляется в соответствующем вашему пересказу фрагменте пьесы. Вот он, этот фрагмент (с соблюдением орфографии 17 века):
Why heres our fellow Shakespeare PUTS them all DOWNE, I [ay] and Ben Jonson too.
(цит. по: Sir Edmund Chambers "A Short Life of Shakespeare with Sources". Abridged by Ch.Williams. Oxford, 1933, pp.197, 50)
Примечание:
Кстати, А. Аникст использовал для перевода данного отрывка и глагол "побивать", и синонимичное ему выражение "класть на лопатки". Ср.: "Наш друг Шекспир всех их побивает, да и Бена Джонсона в придачу... " (А.Аникст "Шекспир", 1964). "А вот наш приятель Шекспир всех их кладет на лопатки. Да и Бена Джонсона в придачу" (С.Шенбаум "Краткая документальная биография", 1985, пер. А.Аникста и А.Величанского).
И еще один пример: комедия Уильяма Шекспира "Много шума из ничего", акт 2, сцена 1:
Pedro. You have PUT him DOWN, lady; you have PUT him DOWN.
Т.Щепкина перевела глагол PUT DOWN так:
Дон Педро: Вы его ПОЛОЖИЛИ НА обе ЛОПАТКИ, синьора, на обе лопатки.
Судя по всему, ваш адвокат давно в вашу книгу не заглядывал, а с английскими оригиналами используемых вами текстов, в отличие от меня, и вовсе не знаком. Однако в своем письме ко мне от 11.06.03 он сообщил, что:
И.М. Гилилов с данной (т.е. с его - Б.Б.) статьей ознакомился и выразил свое согласие со всеми сделанными там выводами, что он может в любое время подтвердить.
Если это верно, то можно считать, что его материал отражает и вашу точку зрения, а, стало быть, у меня есть все основания обратиться к вам лично. Тем более, что именно вы - автор концепции, послужившей поводом для создания моего сайта, и, независимо от того, как вы ко мне относитесь, я предпочитаю разговаривать с вами, а не с посредником. Причем поговорить я хочу сейчас не о фактах, изложенных в моих "заметках читателя". О них я уже говорил достаточно и посетители сайта (да и вы тоже) с ними знакомы. Сейчас мне хотелось бы поговорить с вами о методологии шекспироведческих исследований. После многих увлекательных часов, проведенных наедине с вашей книгой, этот вопрос меня очень сильно занимает.
Ваш адвокат изображает меня в своей статье как некоего зловредного зоила, который с утра до вечера только тем и занят, что выискивает в вашей книге "описки" и "ужасные", по его определению, ошибки. Однако вы - это не он и наверняка хорошо понимаете, что сайт "Игра об Илье Гилилове" посвящен совсем не этому. Главная тема сайта, Илья Менделевич, - это очень странные, на мой взгляд, методы доказательства, которые вы используете в своей книге.
Что касается ваших "ужасных ошибок", то должен вам сказать, что я их вовсе не выискивал. Они, если так можно выразиться, "отыскались сами", когда я, один из многочисленных читателей, заинтересовавшихся вашей теорией, исключительно из научного любопытства решил перечитать в оригинале некоторые из используемых вами текстов 16-17 в.в. Вы, можно сказать, сами меня к этому подтолкнули. Уж очень интересные, иногда даже сенсационные, вещи вы там обнаружили. И вот тут-то, к моему большому удивлению, выяснилось, что в некоторых из текстов говорится совсем не о том, о чем пишете вы (см.: "Здравствуй, Лиза, новый год..." , "Его звали Роберт", "Тайна изящных ног" , "Феникс пристегнутая", "Ярко сияющий Мэннерс"), а в некоторых вообще не содержится тех многозначительных и якобы свидетельствующих в пользу ратдлендианской гипотезы деталей, о которых вы информируете своих доверчивых и в массе своей, к сожалению, несведущих читателей (см.:"Высокий холм с плоской вершиной", "Датский сад", "Чем владели владетели"). Чем больше я читал и перечитывал цитируемые и пересказываемые вами тексты, тем больше таких примеров обнаруживалось (из-за недостатка времени я пока не успел написать обо всех). И это меня, Илья Менделевич, сначала озадачило, а потом, не буду скрывать, возмутило.
Для вашего адвоката я - "некто Борухов", но, вообще говоря, по образованию я филолог. Так вот как филолог я воспитывался на трудах Веселовского, Потебни, Шкловского, Тынянова, Выготского, Бахтина, Винокура, Проппа, Лотмана, Аверинцева, и др. замечательных ученых. С их идеями можно было соглашаться или спорить, но никогда и нигде я не встречал у них таких приемов работы с источниками, которые используете вы. Любой литературовед и историк в своих построениях всегда опирается на тексты. Любой литературовед и историк тем или иным образом их анализирует и интерпретирует. Интерпретация, как известно, - дело субъективное, и ее можно оспаривать. Скажем, вы считаете, что в пьесе "Возвращение с Парнаса" слово "феллоу" означает "наш коллега по университету", а я с этим не согласен и полагаю, что речь идет о "нашем коллеге актере". Две эти интерпретации отрицают одна другую и приводят к различному пониманию содержания этой очень важной пьесы. Однако обе они правомерны. Потому что сам интерпретируемый текст при этом изменениям не подвергается. А вот если исследователь меняет содержание текста по своему усмотрению или "вписывает" в текст такие детали, которые очень нужны для доказательства концепции, но которых в самом тексте не содержится, то к интерпретации это уже отношения не имеет.
Во второй главе своей книги вы рассказываете о печально известном шекспироведе Джоне Пейне Колье (Collier) (параграф "Становление исторической науки..."). А помните, с чего началась его столь бесславно закончившаяся "карьера"? Он опубликовал документ, в который добавил всего лишь одно-единственное лишнее слово.
Ваш адвокат (да, по-видимому, и вы тоже) обиделся на нелицеприятные термины, которыми я в двух своих статьях ("Тайна изящных ног" и "Его звали Роберт") характеризую методы вашей работы. Если я перегнул палку и вы, в отличие от вашего адвоката, можете это доказать, я охотно от своих слов откажусь и принесу вам на сайте публичные извинения. Как и все, я могу ошибаться. Однако вы, наверное, заметили, Илья Менделевич, что прежде, чем сделать неприятные выводы, я долго, на многих страницах привожу многочисленные примеры, факты и аргументы, которые подтверждают мою точку зрения. Например, в статье "В поисках дерева Аполлона" я цитирую большое количество текстов, свидетельствующих, что дерево Аполлона - это лавр, дерево Сидни - дуб, а дуб - дерево Юпитера. В принципе, я мог бы этого и не делать, потому что об этом можно прочитать в примечаниях к английским изданиям Джонсона и Шекспира. Однако я знаю, Илья Менделевич, что "западным" (как вы их называете ) ученым вы доверяете не всегда, и потому даю возможность посетителям своего сайта (и, конечно же, вам) собственными глазами убедиться, в том, что в данном случае "западные ученые" правы. Такая граничащая иногда с занудством щепетильность вызвана очень простой причиной. Я стараюсь быть доказательным. С моими аргументами вы, конечно, вправе не соглашаться. Но вы не можете не признать, что аргументации своих утверждений я уделяю очень (иногда даже чересчур) много места, причем всегда цитирую спорные тексты на языке оригинала, дабы сведущий читатель мог самостоятельно убедиться в справедливости или ошибочности моих утверждений.
Что касается примеров, которые я анализирую на сайте, то к ним, Илья Менделевич, надо подходить дифференцированно.
В отдельных случаях у нас с вами просто не совпадает интерпретация фактов. Так, вы считаете, что гравюра из книги Бертона напоминает портрет Оливера, а я думаю, что она на него совершенно непохожа, да и вообще ничего для атрибуции миниатюры Оливера не дает (см.: "Босоногий Шекспир").
Некоторые из ваших постулатов являются следствием вашей недостаточной информированности. Так, вы не знали, что дерево Аполлона - это лавр, а дерево Сидни - дуб, не знали, что миниатюра Оливера написана в первой, а не во второй половине 90-х годов 16 века (см.: "Три неверных предпосылки"), не знали, что выражение "in manners" переводится "учтиво, вежливо, скромно" (см. "Скромная муза Шекспира") и т.д. Недостаточная информированность свойственна нам всем, и в этом нет ничего ужасного, хотя, к сожалению, это и приводит нас зачастую к неверным выводам.
Однако целый ряд рассмотренных мною примеров, (а на сайте их уже приведено достаточно), вызывает совсем другое впечатление. Может быть, такое впечатление и ошибочно (я буду только рад, если это так), но оно, Илья Менделевич, как это ни грустно, возникает... Создается ощущение, что иногда вы сознательно вводите читателя в заблуждение. Причем в некоторых случаях (например, в случае с акростихом Джонсона, с его семью "утерянными" строчками или с двумя его эпиграммами) это впечатление поневоле перерастает в убежденность. Потому что иначе придется предположить, что вы не знаете английского языка, но такой мысли я просто не допускаю. Если же вы хорошо знаете английский язык (а в этом я абсолютно уверен), и прекрасно понимаете смысл читаемых вами текстов, но читателям при этом сообщаете совсем другую информацию, то какой вывод, скажите, я как читатель должен сделать?
Как бы вы сами назвали такие методы доказательства, если бы встретились с ними в труде другого ученого? Если бы, скажем, вы прочитали у кого-то, что в поэме Честера есть "высокий холм с плоской вершиной" и, стало быть, речь в ней идет о Бельвуаре, а затем, заглянув в саму поэму, такого холма бы там не обнаружили? Или, например, если бы какой-то исследователь сообщил в своей работе, что Ратленд редактировал второе шекспировское кварто, потому что там есть датское имя Йоген, тогда как этого имени там нет. Наконец, что бы вы, Илья Менделевич, подумали о шекспироведе, который объявил бы в своем труде, что шекспироведы плохо разбираются в Джонсоне (цитирую вас: "Джонсоноведы плохо ориентируются в шекспировских биографиях, шекспироведы - в поэзии Джонсона"), а потом (словно бы в подтверждение своих слов) вычитал в известном стихотворении Джонсона отсутствующие там "изящные ноги" и на этом основании построил бы теорию о знакомстве Джонсона с миниатюрой Оливера?
В приложении ко второму изданию "Игры", вы, Илья Менделевич, обвиняете буквально всех своих обозначенных буквами оппонентов в неспособности к пониманию.
И так на многих страницах. Любопытно, что ваш адвокат тоже обозначил меня (и А.Н.Баркова) буквами и тоже зачислил в ряды "непонимающих". Ну что ж, возможно, я действительно недостаточно понятливый. Однако даже если у меня когда-нибудь и откроются выдающиеся способности к пониманию, я все равно никогда не пойму, как можно подтверждать свою концепцию фактами, которых не существует в природе и которые отчасти сочинены самим автором концепции. Какова может быть, Илья Менделевич, научная ценность такой концепции?
Благодаря своим бесспорно высоким художественным достоинствам ваша книга вызвала у многих читателей не только интерес, но и доверие к вам как к исследователю. Даже те, кто с вами спорит, полностью полагаются на вашу скрупулезность и точность. Например, автор недавно вышедшей в Москве книги "Портрет Шекспира, или Личное Дело Фрэнсиса Бэкона" В.Герман критикует вашу теорию очень резко, но при этом никоим образом не подвергает сомнению вашу компетентность и поет искренние дифирамбы вашей эрудиции и научной оснащенности. А ведь некоторые методы вашей работы, о которых я говорю на этом сайте, считать научными никак нельзя. И страдает от этого, в первую очередь, ваша же собственная, разрабатывавшаяся в течение многих лет теория.
Так что речь, Илья Менделевич, вовсе не об "описках" и не об "ужасных ошибках", как утверждает ваш адвокат. Ошибки, разумеется, есть у всех. Речь идет о научной добросовестности и об уважении к доверяющим вам читателям.
В своей статье Михайлов упоминает, в частности, ошибки Аникста. Верно, они у него есть. Однако это, Илья Менделевич, ошибки совсем другого порядка. Вызванные неисследованностью вопроса, отсутствием достаточных исторических свидетельств и т.д. Но вот в сознательной подгонке фактов под концепцию Аникста никто заподозрить не может. С источниками он всегда работал честно. Что же касается его стратфордианских подходов, то с ними, разумеется, можно спорить. Это как раз вопрос интерпретации, а в этой сфере двух одинаковых мнений не бывает.
Но дело, Илья Менделевич, не только в уважении к читателям. Дело еще и, как вы говорите, в самом "существе шекспировского вопроса". Даже при моих отмеченных Михайловым скромных способностях к пониманию, я все-таки, как мне кажется, в существе этого вопроса разбираюсь. И "существо" это представляется мне следующим образом.
Каждый, кто отрицает авторство Шекспира из Стратфорда (в вашей терминологии "Шакспера") и предлагает на его место другого кандидата (Бэкона, Оксфорда, Дерби, Марло, Ратленда, Мэри Сидни-Пембрук и т.д.), отнимает, по существу, авторские права у одного человека (обвиняя его тем самым в вольном или невольном жульничестве) и передает их другому. А у этой процедуры, Илья Менделевич, есть один очень важный аспект. Юридический. Давайте о нем поговорим.
Вы, наверное, согласитесь со мной, что отнять у человека просто так авторские права нельзя. Это может сделать только суд. Например, если я сейчас заявлю, что вашу книгу написал я, никакой суд моих притязаний, естественно, не признает и гонорары будете, по-прежнему, получать вы. И это будет абсолютно справедливо. Даже когда точно известно, что имя, обозначенное на обложке, имя ненастоящего автора, но строгих юридических доказательств нет, даже тогда приходится по-прежнему считать автором человека, чье имя значится на обложке. Например, все абсолютно уверены, что книги реально существовавших людей Волошинова и Медведева написал (по крайней мере, отчасти) Бахтин. Но люди, подарившие Бахтину свои имена (в тот период, когда он в этом нуждался), умерли. Документов не осталось. А сам Бахтин так и ушел в могилу, ни в чем не признавшись. Как поступить в такой ситуации? Каждый выкручивается по-своему. Одни продолжают писать "Волошинов" и "Медведев". Другие используют всякого рода обходную терминологию, вроде "круг Бахтина" и т.д. Ничего не поделаешь.
А теперь давайте сыграем с вами в игру об Уильяме Шекспире. Представьте себе, что вас вызывают в суд по делу об авторских правах 5-го графа Ратленда. Например, в качестве свидетеля, независимого эксперта или даже адвоката. Как вы знаете, оксфордианцы через такой суд уже прошли и благополучно его проиграли. А ведь оснащены они очень даже неплохо. От графа Оксфорда (в отличие от Ратленда) остались литературные произведения, доказывающие, что он был поэтом. Мерез отнес его (в отличие от Ратленда) к числу лучших комедиографов своего времени. От Оксфорда (в отличие от Ратленда) осталась Библия с пометками возле стихов, которые использованы в шекспировских текстах и т.д. И все равно суд правоты оксфордианцев не признал. А с чем, Илья Менделевич, придете на суд вы?
Забудьте на мгновение о моих к вам претензиях. Забудьте обо всех других, кто критиковал вас до меня и будет критиковать после. Пусть все ваши "непонятливые" критики заблуждаются, а вы правы. Вопрос сейчас в другом. Представьте, что настал ваш "судный" день. Что именно вы предъявите воображаемому суду, чтобы выиграть процесс? Несуществующую Геруту из первого кварто? Мифического Йогена из второго? Придуманную вами "плоскую вершину" в поэме Честера? Дуб Сидни, который вы приняли за "дерево Аполлона"? Миниатюру Оливера, изображающую молодого человека, совершенно непохожего на того, что изображен на сохранившихся портретах Роджера Мэннерса?
Илья Менделевич, может быть, я и ошибаюсь, но, по-моему, присяжные вас не поддержат. А могут даже и упрекнуть. В неуважении к суду.
Все это я говорю, разумеется, не к тому, что покушаться на авторские права Шекспира из Стратфорда нельзя. Можно. Это уже неоднократно делали и бэконианцы, и Сэр Джордж Гранвиль Гринвуд, и Дж. Томас Луни, и Чарлтон Огберн мл. и сотни других, чьи аргументы вы подробно, популярно и увлекательно пересказываете на тех страницах книги, которые посвящены "Шаксперу" и которые многие ваши читатели и оппоненты, по незнанию, сочли вашим личным вкладом в шекспироведение. Но дезавуировать стратфордского Шекспира, Илья Менделевич, это только половина дела. Нужно еще доказать, что выдвинутая Альвором, Бляйбтроем, Бостельманном, Демблоном, Пороховщиковым, Сайксом и поддержанная вами, вслед за ними, кандидатура Роджера Мэннерса юридически правомочна конкурировать с нынешним, пусть и несимпатичным, но все же законным (пока не доказано обратное) обладателем авторских прав на полное собрание шекспировских сочинений.
Убедить в своей правоте малоинформированных, впечатлительных и не знающих английского языка читателей нетрудно. А вот суд присяжных - гораздо сложнее. Вы им скажете : "изящные ноги", а вас спросят: где вы их нашли? Вы скажете "Том заместил Роджера", а вам возразят: "положил на лопатки". А если даже и заместил, то при чем тут Шекспир? Вот если бы у Джонсона было написано: "Ратленд заместил Шекспира" - тогда другое дело. Вы им скажете: "Игра об Уильяме Шекспире продолжается". А они вам ответят, что играть с национальной святыней вам никто не позволит. Если вы, Илья Менделевич, искренне хотите, чтобы и суд, и весь консервативный англоязычный христианский мир согласились на перенос места поклонения из Стратфорда в Бельвуар, ваша книга с фактической точки зрения должна быть безупречной. А это, увы, не так.
Кроме того, Илья Менделевич, гипотезы в суде в качестве доказательства тоже не принимаются.
Вот, скажем, ваш оппонент, которого вы обозначили буквой Г., совершенно резонно возразил вам, что в 1603-м году Роберту Честеру было присвоено рыцарское звание и он стал именоваться сэром. Однако на обложке честеровского сборника слова "сэр" нет. Следовательно, сборник издан до 1603-го года. И как же вы ему возразили?
Но ведь он скрывал подлинную дату издания книги, - пишете вы, - а такая деталь могла все выдать! И вообще титул "сэр" указывался не всегда, особенно в изданиях-мистификациях...
Илья Менделевич, но ведь то, что он "скрывал" и то, что это "издание-мистификация" - это всего лишь ваши гипотезы, которые пока не доказаны. Как же можно аргументировать свои утверждения своими же собственными недоказанными гипотезами? Аргументировать принято установленными фактами, а не гипотезами. А вы к аргументации гипотезами прибегаете в своей книге едва ли не на каждой странице. Приведу лишь один, но очень характерный пример.
В главе "И мертвых лица были сокрыты..." вы сообщаете, что "графиня Рэтленд не присутствовала на похоронах своего супруга" и при этом ссылаетесь на "бельвуарские бумаги". Если это действительно явствует из бумаг, значит мы должны признать, что это факт. Но затем вы добавляете: "Хотя она (...) была возле умирающего в его последние дни и часы". Однако на этот счет в бумагах, Илья Менделевич, ничего не сказано. Откуда же вы это знаете? Оказывается, из поэмы Честера ("как видно из поэмы Честера"). И в подтверждение приводите цитату. Но Илья Менделевич, "бельвуарские бумаги" и поэма Честера - это совсем не одно и то же. Бумаги - это документ, а поэма - это художественный вымысел. Вы предполагаете, что у этого вымысла есть реальная основа и что в поэме описывается смерть Мэннерса и его жены. Ваше полное право. Но ведь пока что это только гипотеза. Ее еще саму нужно доказать. А вы, опираясь на эту недоказанную гипотезу, реконструируете недостающий фрагмент биографии реально существовавшей женщины и делаете из этого соответствующие выводы. Но выводы, основанные на гипотезах, являются уже не просто гипотезами, а , если так можно выразиться, "гипотезами в квадрате". Между тем, в вашей книге есть не только гипотезы в квадрате, но и гипотезы в кубе, а то и в четвертой степени.
А ведь у вас есть действительно реальный шанс если и не доказать свою правоту окончательно, то всяком случае очень серьезно вашу позицию подкрепить. Причем не вымышленными фактами и не гипотезами, а документами. Только почему-то вы этот шанс пока что не использовали.
Прежде всего, я имею в виду обнаруженную в Бельвуарском замке рукопись песни из "Двенадцатой ночи". Если это действительно рукопись, написанная рукой Роджера, - это может стать таким доказательством (причем документальным), какого нет ни у одного другого кандидата! Как же вы обошлись с этой рукописью, Илья Менделевич? С вашей потенциальной главной уликой? Упомянули ее в своей книге мимоходом. Потом еще раз мельком в каком-то интервью. "Это единственная достоверная рукопись шекспировского текста!" - восклицаете вы лаконично. И всё.
Илья Менделевич, такой уровень "аргументации" может убедить только тех, кто читает сонеты в переводах Маршака, а не специалистов, не говоря уже о судьях и присяжных. Если бы это действительно была единственная достоверная рукопись Шекспира, это была бы главная сенсация 20 века, и о ней бы давно знал весь подлунный мир. О рукописи пьесы "Томас Мор", в которой подозревают руку Шекспира, написана уже целая библиотека. А о рукописи, которую вы походя, без доказательств объявили единственной достоверной рукописью Шекспира, ни в газете "Нью-Йорк Таймс", ни по Би-Би-Си никто почему-то ничего не сообщал.
Да только ли рукопись, Илья Менделевич. Вы даже ни одного письма Ратленда в своей книге не процитировали. А из его завещания - только самое начало. А ведь это документы, оставшиеся от человека, которого вы считаете не кем-нибудь, а самим Уильямом Шекспиром. В завещании Шекспира из Стратфорда тщательно изучена каждая запятая и клякса, а завещание своего кандидата в Барды вы только кратко пересказываете.
Может быть, это не случайно? Может быть, во всех этих документах содержится что-то противоречащее вашей теории?..
Письмо затянулось, поэтому заканчиваю. Позвольте напоследок всего лишь два замечания.
Первое. По-моему, Илья Менделевич, поддерживая таких ваших сторонников, как Михайлов, вы совершаете ошибку. Потому что, безбожно вам льстя и заявляя, что у вас практически нет огрехов, они на самом деле оказывают вам медвежью услугу, так как мешают вам усовершенствовать вашу очень слабо на сегодняшний день аргументированную концепцию.
И второе. Писатель, который назвал свою книгу "Игра об Уильяме Шекспире" и построил на идее "игры" вообще всю свою концепцию, не может, по-моему, одобрять материал человека, который воспринимает все с угрюмой серьезностью, украшает свою статью заголовком из коммунистических времен, да к тому же именует оппонентов вашими шутами. Хочу вам напомнить, Илья Менделевич, что во всех произведениях мировой литературы шут - персонаж положительный, а вот те, кому он служит - не всегда. Объясните это, пожалуйста, при случае своему адвокату, потому что, судя по всему, он искренне хотел сделать вам комплимент.
"Кто великодушен, безвинен и вольного склада ума, тот примет, как птичьи стрелы, то, что вы считаете пушечными ядрами. Признанный шут не оскорбляет, хоть он только и делает, что издевается. - как не издевается и умный человек, хотя бы он только и делал, что порицал."
У.Шекспир "Двенадцатая ночь", пер. М.Лозинского
Д-р Б.Борухов
P.S. Свои разыскания, Илья Менделевич, я продолжаю, и с того момента, когда ваш адвокат последний раз побывал на сайте, опубликовал еще несколько материалов, которые вы, возможно, еще не читали, и часть из которых упоминалась выше. Добро пожаловать.
Читайте также:
отклик О.Векаты на статью Г.Михайлова:
Отклик В.Флоровой на статью Г.Михайлова
E-mail: wshakespeare@narod.ru
Дата публикации в Интернете 29.06.2003
Последняя редактура 01.07.2003
Copyright©2003 by Boris L. Boruchov All rights reserved
|
|
