Уважаемый господин Борухов.

Вы предложили написать о "великих владетелях", коих Аникст с Величанским превратили в, скажем прямо, непонятно что. Я отнеслась к этому предложению серьезно и посылаю вам отрывки из работы, в которой я стараюсь установить приблизительные размеры влияния, оказанного на Шекспира и вообще интеллектуальных елизаветинцев Джордано Бруно, прожившим в Англии 2,5 года, с весны 1583 по осень 1585. Если я сумею издать книгу, в настоящий момент сделанную процентов на 80, она будет состоять из 12 глав. Речь о владетелях (кстати, "владетель" присутствует в орфографическом словаре) идет в первой и четвертой главах.

 

Елена (Сергеевна)Гордеева

8 VII 2003

Номера страниц указаны по первому изданию "Игры об Уильяме Шекспире".

Елена Гордеева

ФРАГМЕНТЫ ИЗ БУДУЩЕЙ КНИГИ

Copyright©2003 by Elena Gordeeva All rights reserved

Глава I. Шекспир не знал, что он Шекспир. Или знал, но неточно

8. Проблема вкуса

<...>

Теперь нужно потолковать про шокирующий пассаж со страницы 392. Автор "Игры" убежден или старается убедить, что через семь месяцев после похорон 5-го графа Рэтленда шестой граф (его имя Фрэнсис) вызвал Шакспера к себе в Бельвуар: формально - дабы уплатить за некую работу (судя по всему, сочинение девиза для так называемой импрессы), а по существу - чтобы можно было дать ему приказ "убраться из Лондона". Это следует понимать так. Летом 1612 года умерли Роджер Мэннерс, граф Рэтленд, и его жена Елизавета (ставлю даму второй в соответствии с хронологией) - главные в авторском коллективе, писавшем под псевдонимом Shake-speare. И "Великим Владетелям" шекспирова наследия стало понятно, что фактотум по имени Уильям Шакспер теперь не просто не полезен им, а даже несколько вреден. Прежде чем продолжать, нужно сообщить о происхождении весьма торжественного термина, которым И.Гилилов пользуется активно. Выражение grand possessors принадлежит современнику Шекспира, не подписавшемуся под своим текстом:

В предисловии к изданию "Троила и Крессиды" (изощренное обращение к читателям, написанное неизвестным автором) в 1609 году прямо говорится о неких "Великих Владетелях Пьес" ("Grand Possessors of Plays"), от кого зависит появление шекспировских произведений, которым, кстати, дается высочайшая оценка, как и уму самого Шекспира... Об этих "Великих Владетелях" <...> автор обращения говорит с величайшим почтением, а о театре и его публике - с высокомерной брезгливостью...

В оригинале имеется оборот by the grand possessors' wills - согласно желаниям главных держателей (или, может быть, основных хранителей). Существительного "пьес" (of plays) в тексте нет. Я не сумела разобраться: считает ли И.Гилилов, что шестой Рэтленд принадлежал к числу этих "великих"? Или граф состоял рядовым в армии посвященных и его задачей было всего лишь вызвать двух актеров "Глобуса" - в изготовлении импрессы участвовал еще Бербедж - и выплатить им вознаграждение? Вероятнее второе. Знаменитого актера после выплаты отпустили с миром, а фактотуму какой-то "владетель", специально приехавший в Бивор Касл (Бельвуарский замок), дал хорошего пинка - чтобы он летел без остановки до самого Стратфорда. Ах, нет: с остановкой в Лондоне, где Шакспер "спешно ликвидирует свои дела" и, надо полагать, дрожа от послушания, "бросает актерскую труппу". Лишь после этого он помчался на родину...

"Великим Владетелям" он понадобится только через десятилетие - уже мертвым и полузабытым, когда они позаботятся соорудить небольшой настенный памятник рядом с его могилой в стратфордской церкви.

Выражение, столь помпезно переданное И.Гилиловым, может переводиться просто как "главные хранители". Думаю, что таковыми были графиня Пембрук и ее сыновья Уильям и Филип. Как известно, им - братьям Гербертам, племянникам Филипа Сидни - посвящено Первое фолио Шекспира. В "Игре" сказано об этом так: "Посвящение Первого фолио открывает нам имена двух из "Великих Владетелей" - сыновей Мэри Сидни - Пембрук...".

<...>

Итак, если я права, рукописи или, что вероятнее, их копии хранились в доме вдовы (с 1601 года) Генри Герберта, второго графа Пембрука, писательницы и переводчицы, в свое время издавшей - под собственной редакцией - литературное наследие Ф.Сидни. В Британской энциклопедии сказано, что Мери Герберт считалась второй по учености дамой в стране. Первой числилась королева, действительно, очень образованная. В тексте "Игры" слышится настойчивый намек на то, что именно леди Пембрук организовала вызов Шакспера в Бельвуар, где ей с сыновьями, конечно же, приходилось бывать, и что решение "окончательно выдворить" бывшего помощника из столицы, скорее всего, приняла она (либо ее сын Уильям, третий граф). Уж не думает ли автор увлекательного повествования о тайне Великого Феникса, что эта замечательная, по его собственному определению, женщина позволяла себе фельдфебельски распоряжаться чужими делами: приказывать, требовать и т. п.?

Нестратфордианцы любовно лелеют представление о чудовищной, неодолимой пропасти между личностными характеристиками Шакспера-дельца и образом великого барда, складывающимся у всякого, кто внимательно читает его произведения. Но - вот вопрос! - входят ли они сами в число внимательных читателей? Если представить себе, что в названии grand possessors значимо не только существительное - обладатели, владельцы, держатели, но и прилагательное, которое можно переводить словом "благородные", тогда следует считать этих людей вполне способными оценить шекспировы страсть и великодушие. И то, и другое без труда вычитывается из текстов английского барда, в написании которых, согласно нестратфордианским версиям, кто-то из "благородных" мог принимать участие. В "Игре" среди прочего сказано: "имеются свидетельства в пользу частичного авторства <...> Мэри Сидни - Пембрук ("Как вам это понравится")".

Люди, отмеченные такой страстностью, наделенные таким, как у Шекспира, юмором и таким великодушием, не станут использовать ближнего, а потом еще и память о нем так, как - по мысли И.Гилилова - использовали Уильяма Шакспера, сначала живого, потом покойного, эти самые "Владетели"... Однако я не склонна сомневаться в том, что редакторская группа с участием или под руководством Мери Пембрук существовала, и полагаю, что в словосочетание grand possessors вкладывался не слишком торжественный, но и не самый обыденный смысл. Скорее всего, аноним сообщал: у шекспировских пьес имеются благородные хранители. Мне, пожалуй, не понять, чтo сильнее впечатляло его: титулованность упоминаемых персон или же их личные качества и похвальные деяния? В любом случае эти культуролюбивые елизаветинцы не могли быть такими хамоватыми, какими изображает их И.Гилилов.

<...>

Глава IV. Собранье пестрых главок

3. Гамлет хвалит Шекспира

<...>

Я разделяю мнение Гамлета и тех, которые понимают больше, чем он. Однако признаю: у шекспироведов есть основания считать, что цель предисловия - убедить. По-моему автор убеждает не только потенциальных читателей - купить, но и состоявшихся покупателей - как можно выше оценить мрачную комедию. Вот наглядный ряд из его фраз:

Поверьте мне: когда <...> его комедий не останется в продаже, вы начнете рыскать, чтобы найти их, и учредите для этого инквизицию в Англии. Пусть это послужит вам предостережением, что вы рискуете лишиться удовольствия и поучения... Я надеюсь, вы из числа тех, кто предпочитает молиться за других, оставивших им большое наследство, чем чтобы другие молились за них. Так пусть же молятся за тех, кто по недостатку ума не станет хвалить эту пьесу. (Пер. А. Аникста)

В конце письма поставлено Vale - будьте здоровы, здравствуйте, - переданное, как и следовало ожидать, словом "Прощайте". Этот перевод предисловия помещен и в книге С.Шенбаума. С предпоследним предложением вышла целая история. Именно в нем фигурируют "великие владетели" (они же "благородные хранители", "главные держатели" и т. п.). По-английски оно выглядит так (графика и орфография осовременены): "Since by the grand possessors' wills I believe you should have prayed for them rather than been prayed". Я не сказала в первой главе (8), говорю здесь: про то, что в английском тексте нет ни "Пьес" (of Plays), ни хотя бы "пьес", я узнала благодаря интернетовской публикации Б.Борухова "Чем владели владетели". Вот как отвечает автор этой статьи на вопрос, куда же подевались "великие владетели" у переводчиков Шенбаума:

А никуда не подевались. Здесь они. Только Аникст с Величанским перевели выражение "grand possessors" по-другому. Совсем по-другому. Настолько по-другому, что трудно даже поверить, что речь идет об одном и том же. Grand possessors у них превратились в "других, оставивших им большое наследство".

Гилилов, как известно, не пересказывает трудную фразу, ограничиваясь указанием на то, что в предисловии прямо говорится о "Великих Владетелях Пьес", и сообщением, что аноним относится к названным так людям с величайшим почтением. И от этих достопочтенных зависит "появление шекспировских произведений". Если, пишет Борухов, речь идет об "оставивших наследство" (добавлю: совершенно абстрактных), значит Гилилов все придумал. На этот счет можно не беспокоиться. В шекспироведении принято толковать термин grand possessors, в частности, так, как и мне это представилось уместным. Подбирают синонимичные выражения, вроде principal occupiers - главные или основные держатели (от глагола occupy в значении "временно пользоваться, арендовать") либо chief possessors - опять же, основные, главные владельцы. Это-де могло быть юридическим термином, каковой в свою очередь вполне мог относиться к актерам шекспировой труппы... Вот окончание статьи Б.Борухова:

А если прав Гилилов и grand possessors означает "великие владетели", значит маху дали Аникст с Величанским. А Гилилов виновен лишь в том, что приписал существующим "владетелям" владение несуществующими пьесами.

У меня нет однозначного ответа на этот вопрос. Если у вас есть, напишите.

Рискну. Я думаю, что молитвы ни при чем. Одно из значений глагола pray - просить (с пометой книжн.). И в этом значении его довольно часто использовал великий бард. Может быть, анонимный агитатор, призвав не отказываться от удовольствия и поучения только из-за того, что пьесу "не замарало нечистое дыхание толпы" (пер. ААникста), а наоборот, благодарить за это судьбу, может быть, после призыва он написал: "Ибо в соответствии с желаниями благородных хранителей, я полагаю, что вам скорее следовало бы просить их, чем быть просимыми". Если упростить и истолковать эту фразу, получится примерно такое высказывание: ибо главные владельцы (текстов или прав на их издание) и я считаем правильным, чтобы вы просили их (о публикациях), а не они уговаривали вас (читать). В общем, все та же агитация и мальчишество.

В моем толковании проговаривается (в скобках) то, что проговорить в предисловии было бы не по-светски. Илья Гилилов не прав, когда передает выражение grand possessors как "Великие Владетели Пьес", но прав, считая, что аноним проявляет большое почтение к благородным хранителям. Возможно, молодой (как я надеюсь) елизаветинец не решался даже думать о них в таких простецких терминах, какие я использовала, интерпретируя его фразу. Хватит о ней.

Дата публикации в Интернете - 23.07.2003

Другие отклики