Игра об Илье Гилилове,
или Неразгаданный Шекспир

Роджер Мэннерс 5-й граф Ратленд (1576-1612) не только самый непопулярный из всех кандидатов в Шекспиры, но и самый проблематичный. Дело в том, что не сохранилось ни одного прямого подтверждения причастности графа к литературе и искусству. В этом отношении Мэннерс ничем не отличается от еще одного маловероятного кандидата в Шекспиры - торговца солодом и ростовщика из Стратфорда на Эйвоне, фамилия которого имеет несколько различных написаний.

Роджер Мэннерс 5-й граф Ратленд (1576-1612)

Однако автор книги "Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса" И.М.Гилилов полагает, что ему удалось обнаружить косвенные подтверждения участия Роджера Мэннерса в литературной жизни. Одним из таких подтверждений являются, по мнению Гилилова, книги писателя и путешественника 17-го века Томаса Кориэта.

Примечание: см. о Кориэте интересный очерк Чарлза Николла "Поле костей" (русский перевод очерка и библиографию можно найти здесь)

Гилилов считает, что произведения Кориэта - плод коллективного творчества. Он называет его книги "фарсом" и "игрой" и утверждает, что в их создании принимал косвенное или непосредственное участие Роджер Мэннерс. "Следы причастности (...) Рэтленда к фарсу (...), - пишет Гилилов, - достаточно многочисленны".

К сожалению, при внимательном чтении книги Гилилова этих "следов" обнаружить не удается. Никаких серьезных научных доказательств своей гипотезы Гилилов не приводит. Их место занимают утвердительные предложения, начинающиеся со слова "ясно":

• Ясно, что в "Нелепостях" частично использованы некоторые из его (Роджера Мэннерса -Б.Б.) старых путевых заметок и впечатлений, ему принадлежат и некоторые из "панегириков"
• Ясно, что Джонсон не случайно взял эту фразу из Кориэтовой книги, в создании которой он - так же, как и в создании Великого шекспировского фолио, - принял активнейшее участие
• Ясно, что речь идет о заготовке еще одного комического эпизода для будущей книги.
• Ясно, что такая скорость является еще одной фарсовой деталью
• ...ясно, что обе книжки создавались одновременно

Тем не менее, в книге Гилилова есть несколько фактов, которые действительно заслуживают внимания и которые могли бы претендовать на роль "следа". Один из них - это стихотворение Бена Джонсона, напечатанное в книге Кориэта "Coryate's Crudities". Стихотворение представляет собой акростих. Если сложить первые буквы каждой строчки этого акростиха, то в совокупности они образуют имя " Томас Кориэт" (Thomas Coryate).

Гилилов обратил внимание на две первых строчки этого стихотворения. В подстрочном переводе автора "Игры об Уильяме Шекспире" они выглядят так:

1.Роджер было истинное имя,
2.Но теперь правдивый Том заместил Роджера...

 

Звучит весьма загадочно.

Во-первых, наряду с именем Тома (Томаса Кориэта) здесь упоминается имя "Роджер". Во-вторых, говорится о том, что Роджер - это "истинное имя". А главное - автор сообщает, что этого самого Роджера "заместил" Том (читай: Томас Кориэт).

По словам Гилилова, джонсоноведы этих строк расшифровать не сумели:

Что это за таинственный Роджер, которого "заместил" Томас Кориэт, комментаторы-джонсоноведы определенно сказать не могли.

Однако Гилилову это удалось. Он полагает, что, говоря о "замещении" Роджера Томом, Бен Джонсон прозрачно намекает на Роджера Мэннерса:

(...)сегодня я могу предложить их (джонсоноведов - Б.Б.) вниманию одного хорошо знакомого Бену Джонсону Роджера, (...)странного человека, всегда прячущего свое лицо под одиозными именами-масками(...) Этот странный человек - Роджер Мэннерс, 5-й граф Рэтленд...

Таким образом, по Гилилову, текст Джонсона свидетельствует о том, что имя Томаса Кориэта является одной из литературных масок или псевдонимов Роджера Мэннерса.

Судя по всему, Гилилов придает этой своей находке очень важное значение. Мысль о "заместителе Роджера Мэннерса" он повторяет в разных вариациях несколько раз. Например:

(...) все становится на свои места, если мы вспомним, что Мэннерс - родовое имя графа Рэтленда, того самого РОДЖЕРА, КОТОРОГО, ПО УТВЕРЖДЕНИЮ ДЖОНСОНА, "ЗАМЕСТИЛ ТОМАС".

или

Вспомним, что последними книгами, доставленными безнадежно больному "РОДЖЕРУ, КОТОРОГО ЗАМЕСТИЛ ТОМАС", были "Капуста" и "Десерт"

Я знаю, что на многих читателей книги Гилилова цитата из акростиха Джонсона произвела очень сильное впечатление, и мне не хотелось бы их разочаровывать. Но дело в том, что относительно недавно И.М.Гилилов дал болгарскому вестнику "Культура" интервью, которое называется

Читателят има право да знае истината

то есть:

Читатель имеет право знать истину

 

Мне очень понравилось это заглавие и с выраженной в нем мыслью я полностью согласен. Однако считаю, что она справедлива не только по отношению к Шекспиру, о котором идет речь в интервью, но и применительно к Бену Джонсону. Так вот, если говорить об истине, читатели безусловно имеют право знать, что в истории с акростихом Джонсона Илья Менделевич Гилилов сознательно ввел их в заблуждение.

 

2. Поразительное сходство

 

Давайте прочтем, что в действительности написано у Джонсона. В оригинале приведенное Гилиловым двустишие звучит так:

1.Try and trust Roger was the word, but now
2.Honest Tom Tell-Troth puts down Roger...

Подстрочный перевод:

1.Испытай Роджера и доверяй [ему] - говаривали раньше , но теперь
2.Честный Том Говорящий-Правду кладет Роджера на лопатки...

Напомню перевод Гилилова:

1.Роджер было истинное имя,
2.Но теперь правдивый Том заместил Роджера...

Не нужно обладать особой наблюдательностью, чтобы заметить, что текст Джонсона в переводе Гилилова претерпел разительную трансформацию.

Из первой строчки Гилилов выбросил целый кусок - Try and trust, а выражение was the word - "говаривали раньше" ( букв.: таково было слово) превратил в "было истинное имя".

Во второй строчке Джонсон говорит, что Том кладет Роджера на лопатки (puts down) (другой возможный перевод - побеждает, побивает), а у Гилилова глагол puts down совершенно невероятным образом превращается в "заместил".

Примечание: С глаголом put down в значении "класть на лопатки, побивать, побеждать, превосходить, переплюнуть" мы встречаемся и в других текстах той эпохи, например, в стихотворении Джона Марстона (1575-1634) "The Nut-Brown Ale":

The nut-brown ale, the nut-brown ale,
Puts down all drink when it is stale!

Если сравнить первую строчку в переводе Гилилова с первой строкой подстрочника, то окажется, что от оригинала уцелело только имя Роджер. Всё остальное изменилось до неузнаваемости.

	Перевод Гилилова	Подстрочник
1.	Роджер было истинное имя,	Испытай Роджера и доверяй [ему] -говаривали раньше, но теперь

 

Вторая строчка пострадала не меньше. Во-первых, именно в нее Гилилов вставил отсутствующий в оригинале глагол "заместил", что кардинальным образом изменило ее смысл. А, во-вторых, очень важный, как мы увидим далее, оборот "Честный Том Говорящий-Правду" превратился в безликое "правдивый Том".

	Перевод Гилилова	Подстрочник
2.	Но теперь правдивый Том заместил Роджера...	Честный Том Говорящий-Правду кладет Роджера на лопатки ...

 

Как расценивать такой, с позволения сказать, "перевод"? Можно ли его вообще назвать переводом? По-моему, ответ очевиден. Фактически Гилилов написал совершенно новый текст, который к Джонсону не имеет никакого отношения.

По моей просьбе Джон Бейкер (США) любезно согласился перевести "перевод" Гилилова обратно на английский язык. И вот что получилось:

Roger was the true name.
However Roger has now been replaced by truthful Tom.

А вот оригинал:

Try and trust Roger was the word, but now
Honest Tom Tell-Troth puts down Roger...

Поразительное сходство. Не правда ли?

 

3. Семиотика развесистой клюквы

 

Это не единственный случай, когда мы встречаемся в книге Гилилова с грубым искажением источников. В главе "Портрет, на который Бен Джонсон рекомендовал не смотреть" он приписал к оригиналу 17-го века лишнее слово (см.: "Чем владели владетели"). В главе "О Падуя, Падуя...Разгаданный портрет" выстроил целую концепцию на основании псевдо-цитаты (см.: Тайна изящных ног). В главе "Другой такой пары не было" фальсифицировал содержание нескольких строк из послания к Елизавете Ратленд (см.: Здравствуй, Лиза, новый год...). Однако, на мой взгляд, в случае с акростихом Джонсона Гилилов превзошел самого себя. Потому что здесь мы имеем дело с откровенным подлогом.

Гилилов совершенно сознательно подчистил текст Джонсона так, чтобы подогнать его к своей теории о якобы участии Ратленда в создании произведений Кориэта. Он выкинул из текста всё "лишнее". Вставил в него "ИСТИННОЕ ИМЯ " и "ЗАМЕСТИЛ". Выдал этот сочиненный им самим текст за перевод стихотворения Джонсона. А затем рассказал читателю сказку про то, как ТОМ ЗАМЕСТИЛ РОДЖЕРА.

Если интерпретировать сказку Гилилова в терминах семиотики, то замещенного Роджера Мэннерса можно рассматривать как ОЗНАЧАЕМОЕ, а заместившего его Томаса Кориэта - как ОЗНАЧАЮЩЕЕ. Таким образом, данную сказку можно вполне охарактеризовать как семиотическую. Но поскольку в акростихе Джонсона никакой Том никакого Роджера на самом деле не замещает, то семиотику Гилилова можно с полным правом назвать семиотикой развесистой клюквы.

Кем же на самом деле являются Том и Роджер у Бена Джонсона и каковы действительные отношения между ними?

 

4. Масло масляное

 

Сначала два слова о Томе.

В переводе Гилилова он именуется "правдивый Том". Но обратим внимание, что Джонсон в своем стихотворении называет его иначе:

 

Honest Tom Tell-Troth

Честный Том Говорящий-Правду

 

Гилилов не счел нужным перевести полное имя Тома точно. Однако Джонсон назвал Тома этим именем не случайно. Дело в том, что "Tom Tell-Troth" - поговорка. В английском слэнге 17-го века она означала "an honest man" (честный человек)

Примечание. В слегка измененном виде - Tom Tell-Truth - данная поговорка просуществовала в английском языке вплоть до середины 19 века.

Эту же поговорку Джонсон использовал и в названии акростиха:

To the Right Noble Tom, Tell-Troth of Travails, the Coryate of Odcombe, and his Book, Now Going to Travel

Примерный перевод:

[Ода] досточтимому путешественнику Тому Говорящему-Правду, Кориэту из Одкомба и его книге, ныне [тоже] отправляющейся в путешествие

 

Итак, Том в стихотворении - герой поговорки, чье имя символизирует честность и правдивость. Чтобы подчеркнуть эту семантику, Джонсон снабжает Тома еще и эпитетом honest (честный). Этот эпитет воспринимается как избыточный. Ведь "Том Говорящий-Правду" - это и есть "честный человек". Получается своего рода "масло масляное".

Так или иначе, но "честный", помноженное на "честный", дает в итоге "честнейший" или "супер-честный". Поэтому вторую строчку стихотворения можно перевести так:

Супер-честный Том кладет Роджера на лопатки...

 

5. Вычищенная поговорка

 

А теперь перейдем к Роджеру.

Напомню, что имя Роджер появляется уже в первой строке стихотворения, причем в составе предложения, из которого Гилилов выбросил выражение Try and trust, оставив только имя Роджер:

Try and trust Roger

 

Если верить Гилилову, комментаторы-джонсоноведы не могли сказать определенно

что это за таинственный Роджер(...)

Однако заявление это, по меньшей мере, странное. Не знаю, каких именно "комментаторов-джонсоноведов" читал Гилилов, но те комментаторы, которых читал я, объяснили, кто такой этот якобы "таинственный Роджер" уже много лет тому назад. Если быть точным, то за двадцать два года до выхода в свет 1-го издания книги Гилилова (1997).

Вот что написано в комментариях Яна Доналдсона к подготовленному им оксфордскому собранию стихотворений Бена Джонсона, вышедшему в 1975 году:

 

Try and trust Roger: a proverbial saying: 'trust the plain man'
(Ben Jonson. Poems. Ed. Ian Donaldson. Oxford University Press, 1975, p. 298)

 

Try and trust Roger: поговорка, означающая "доверяй откровенному человеку" (или: "доверяй человеку, говорящему правду").

 

Справка. Профессор Королевского Колледжа в Кембридже Ян Доналдсон - один из крупнейших джонсоноведов мира и один из трех главных редакторов готовящегося в Кембридже нового полного собрания сочинений Бена Джонсона, выход которого намечен на 2005 г.

Правда, Доналдсон прокомментировал эту пословицу очень кратко. Я бы немножко уточнил и перевел бы эту поговорку так:

 

Сначала испытай Роджера, говорит ли он правду, а когда испытал и убедился, что говорит, можешь ему полностью доверять.

или так:

Сначала испытай Роджера на честность, а потом спокойно доверяй ему.

Но суть дела от этого не меняется. В любом случае "таинственный Роджер" является таинственным только для шекспироведа Гилилова. Для джонсоноведа Доналдсона здесь никакой тайны нет. Роджер у Джонсона не реальный человек, а

 

ГЕРОЙ ПОГОВОРКИ

 

Причем в тексте Джонсона есть на это совершенно прямое и недвусмысленное указание. Перечитаем первую строчку акростиха:

Try and trust Roger was the word...
Испытай Роджера и доверяй [ему], говаривали раньше...

Выражение "говаривали раньше" абсолютно однозначно свидетельствует о том, что мы имеем дело именно с поговоркой или каким-то распространенным речением. В сущности, эту строчку вполне можно было бы перевести так:

Испытай Роджера и доверяй [ему], гласит поговорка...

 

К сожалению, догадаться об этом читатель Гилилова не имеет никакой возможности. Ведь и саму пословицу про Роджера, и выражение "говаривали раньше" (или "гласит поговорка") Гилилов из текста попросту вычистил, так что от них не осталось даже и следа.

Между прочим, именно эта операция позволила Гилилову внедрить в текст столь необходимое ему для его концепции "истинное имя". Представьте себе, что Гилилов сохранил поговорку и в то же время решил перевести "was the word"("говаривали раньше") как "было истинное имя". Вот что в этом случае получится:

Испытай Роджера и доверяй [ему], было истинное имя

Явная чепуха.

Нет, поговорка про Роджера Гилилову определенно мешала. Он просто обязан был от нее избавиться.

 

6. Испытай Роджера Мэннерса

 

В каких же отношениях состоят у Джонсона Том и Роджер? Текст акростиха не оставляет на этот счет ни малейших сомнений.

Том и Роджер - соперники в состязании по честности.

Как мы видели, и тот, и другой - персонажи сугубо лингвистические. Оба они попали в стихотворение из одного и того же источника - из фразеологии английского языка. И оба символизируют честность и правдивость. На этом и строится сопоставление-противопоставление этих "героев" у Джонсона. Если пересказать двустишие своими словами, получится примерно так:

Раньше говорили "Испытай и доверяй Роджеру" (иными словами чемпионом честности и "говорения правды" считался ГЕРОЙ ПОГОВОРКИ Роджер), но теперь писатель и путешественник Томас Кориэт переплюнул фольклорного Роджера по части честности и правдивости ("положил его на лопатки"). Всем рассказам Кориэта можно безусловно доверять, а его самого можно уподобить герою ДРУГОЙ ПОГОВОРКИ "честному Тому Говорящему-Правду". Именно этот супер-честный Том теперь и является новым "чемпионом правдивости".

Невооруженным глазом видно, что история, рассказанная Джонсоном, отличается от сказки, поведанной нам Гилиловым, как небо от земли.

В сказке Гилилова действуют два реальных персонажа - Томас Кориэт и Роджер Мэннерс. В тексте у Джонсона реальным персонажем является только Томас Кориэт. Его конкурент по честности и правдивости Роджер - персонаж вымышленный, в реальности не существующий.

В сказке Гилилова Роджер - это "истинное имя", а Том (Томас Кориэт) выступает в качестве его знака, маски, конспиративной клички. В тексте у Джонсона все обстоит в точности наоборот. "Истинным именем" является как раз Том Говорящий-Правду, потому что под этим прозвищем прозрачно зашифрован автор книги Томас Кориэт. А вот Роджер - всего лишь знак, символ, фольклорная маска.

Имеет ли Роджер из стихотворения хоть какое-то отношение к Роджеру Мэннерсу? Разумеется, нет. Теперь, когда мы уже знаем, как в действительности выглядит двустишие Джонсона, убедиться в этом не составляет никакого труда.

Проделаем маленький эксперимент.

Подставим имя "Роджер Мэннерс" в текст, выданный Гилиловым за перевод из Джонсона:

Роджер Мэннерс было истинное имя,
Но теперь правдивый Том заместил Роджера Мэннерса...

Согласитесь, звучит весьма убедительно.

А теперь сделаем то же самое, но на этот раз подставим имя Мэннерса в текст, написанный Джонсоном.

Испытай Роджера Мэннерса и доверяй ему, говаривали раньше (гласит поговорка), но теперь
Честный Том Говорящий-Правду кладет Роджера Мэннерса на лопатки...

Если бы Бен Джонсон воскрес и прочел свое стихотворение в таком виде, ему бы наверняка стало плохо с сердцем.

 

7. Истинное имя

 

В заключение - один любопытный факт.

Как сообщил мне профессор Ян Доналдсон, поговорка "Try and Trust Roger", которую И.М.Гилилов вычистил из стихотворения Джонсона, по происхождению своему восходит к латинской поговорке

 

Experto crede Roberto

 

В переводе она, как две капли воды, похожа на уже знакомую нам поговорку про Роджера:

 

Испытав Роберто, доверяй ему

 

или:

 

Тот, кто испытал Роберто, может ему доверять

 

Таким образом, по генеалогии своей Роджер не кто иной, как Роберто. Или по-нашему - Роберт.

Помните, была когда-то такая комедия Ильи Ольшвангера "Его звали Роберт"(Ленфильм, 1967)? Так вот, любимого героя Гилилова тоже когда-то звали Роберт.

Таково его, так сказать, "истинное имя".

Кадр из фильма "Его звали Роберт"

Почему же вместо Роберта в поговорке появился Роджер?

Если бы я был шекспироведом, то наверняка подумал бы, что в английском варианте поговорки зашифрован Роджер Мэннерс. Кто же еще? Однако у меня почему-то большее доверие вызывают джонсоноведы. Потому что везде, где шекспироведам мерещатся страшные тайны, джонсоноведы дают простые и ясные ответы. Вот и на этот раз у них есть простое и понятное объяснение.

Как пишет крупнейший специалист по поэзии Джонсона Джордж Парфит, слово Роджер в языке той эпохи означало "прямой, честный человек" ("a plain, honest man") (см.: Ben Jonson. The Complete Poems. Penguin Books, 1996, p. 553). Иначе говоря, это имя употреблялось как нарицательное. Причем абсолютно в том же значении, что и Роберт (Роберто) из латинской поговорки. Неудивительно, что по созвучию оно легко заменило в английском варианте поговорки иностранное имя Роберто.

Примечание. Джордж Парфит сообщает, что приведенная выше латинская пословица существовала и в другой форме: Experto crede Ruperto. Однако Руперто (Руперт) - это разновидность имени Роберто (Роберт). Так что, в сущности, никакой разницы нет.

Кстати, у имени Роджер (так же, как и у имени Том) были и другие переносные значения. В том числе и неприличные. Например, Роджер означало "пенис". Эту семантику в своем акростихе Джонсон тоже обыгрывает. По-моему, это является еще одним доказательством того, что Роджер не может быть Роджером Мэннерсом. Но об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз.

Если же вернуться к Роберту, Руперту и Роджеру, то должен сказать, что мне лично эти ребята очень нравятся. Потому что они - люди надежные. Испытав их, им можно безусловно доверять.

А вот о книге И.М.Гилилова я этого, к сожалению, сказать не могу....

 

ТРЕТЬЯ СТАТЬЯ ИЗ ЦИКЛА "ЖЕРТВА ЛЮБВИ"
"ФЕНИКС ПРИСТЕГНУТАЯ"